Темная Душа - Страница 77

- Влюблена, - Артур сердито передернул галстук. - Влюблена, и что. Любовь, как болезнь, имеет свойство проходить.

Упрямец-пенсионер Мозес Гершт в понедельник на работу не вышел, несмотря на звонок и вежливую просьбу Жозефин посмотреть новую, требующую реставрации картину. Не вышел он и во вторник, и в среду, отговариваясь какими-то запутанными семейными обстоятельствами. Артур взял ситуацию в свои руки. В четверг, отложив все дела, он лично поехал в гости к капризному реставратору. Возвратился поздно, явно удовлетворенный беседой со старичком, об исходе которой его жена Жозефин могла лишь догадываться.

"Старый интриган, - не без гордости подумала она о муже, и следом грустно вздохнула, - Ах, Кэт, милая девочка. Не имеет ни малейшего представления, в какую попала заварушку..."

"Не музей, а сумасшедший дом. Не работа, а странное, неделю тянущееся сумасшествие. Забавное сумасшествие", - рассуждала про себя Кэт, спеша по коридорам галереи навстречу шейху.

Он наведывался в галерею каждый день в компании своих молчунов-охранников, наводящих ужас на посетителей. Наведывался без особой цели - просто, чтобы подарить цветы прекрасной даме, сделать ей очередной по-восточному витиеватый комплимент и философски удалиться.

Поначалу прекрасная дама отзывалась на приходы поклонника внутренним недоумением, стараясь поскорее от него отделаться. Но с течением дней, принимая от принца то фрезии вперемешку с цветами апельсинового дерева, то подснежники, то шикарные розы, она почувствовала неудобство. Против манеры, ссылаясь на занятость спасаться бегством с охапкой цветов, восставало хорошее воспитание.

Кэт разок вежливо пригласила Самира прогуляться по залам, сопроводив прогулку рассказом об окружавших их экспонатах, новых и старых. Самир внимал ей с подкупающим интересом. В другой раз они посидели на лавочке в оранжерее, где Кэт под шум льющейся воды в фонтане согласилась посмотреть фото его новой Нью-Йоркской квартиры, требующей ремонта, и даже сделала на снимках кое-какие пометки карандашом. Однажды они попили чаю вместе с Жозефин, беседуя о европейской живописи, в которой Самир, оказывается, изрядно разбирался.

Завязывалось некое подобие дружбы, и каждый день к обеду Кэт ждала, что вот-вот в галерее объявится восточный монарх, как всегда, окутанный дымкой тайны, как всегда с цветами, и внесет в рабочую рутину дня нотку разнообразия и романтики.

Жозефин по-доброму подтрунивала над Кэт после ухода Самира, упрекала ее в сердцеедстве. Девушка хохотала и отмахивалась. Самир, Самир... В конце концов, есть Джерард, железобетонный аргумент, чтобы не относится серьезно к новому знакомому.

С Джерри, тем не менее, были связаны слабые, но ощутимые уколы совести. Несколько раз его традиционный полуденный звонок совпал с приходом принца. Кэт приходилось отговариваться работой, перезванивать позже... Со второй попытки разговор обычно не клеился.

Сегодня история повторилась.

- Джерри, прости, не могу сейчас разговаривать. Позвоню потом, хочешь? - предложила Кэт, выходя в холл галереи, куда сквозь парадные двери уже входили принц и его свита.

- Опять занята?

Она представила, как шотландец недовольно хмурится и разнервничалась.

- Что значит "опять"? Я на работе. Здесь всегда может всплыть что-то важное.

- Хорошо, работай, - сухо ответил Джерри, - Я сам тебе позвоню.

И отключился. Она сунула мобильник в кармашек расклешенной юбки.

- Добрый день, Кэт! - принц преподнес ей крохотную корзиночку с красивейшими бело-голубыми фиалками. - Вам сообщили дурную новость?

- Здравствуйте, Самир. С чего вы взяли?

- После разговора по телефону вы погрустнели.

- Вам показалось. Видите, я улыбаюсь. Почему хотя бы раз вы не придете без цветов?

- Вам не нравятся фиалки?

- Нравятся. Но я чувствую себя обязанной.

- Напрасно. Я дарю вам цветы от души.

- Хорошо, идемте со мной, дамский угодник.

Не придав особого значения ядовитому взгляду Мэри Карлтон, которая стояла у ресепшна и была свидетелем сцены, Кэт развернулась на каблуках, прижала к себе корзинку с фиалками, пошла вперед.

Обмениваясь общими фразами, они углубились в самое сердце особняка, прошли в его заднюю часть, к которой был пристроен каменный флигель, остановились перед тяжелыми дверьми.

- Согласно легенде, которую Жозефин мне время от времени рассказывает, - сказала Кэт шейху, прежде чем постучать, - здесь работает таинственный реставратор, гений уровня самого Леонардо или Тициана, чьим полотнам ему доводилось возвращать жизнь. За более чем месяц работы в музее Мэлоуна, я ни разу его не видела. Кажется, сегодня такая возможность представится. Вы не против сходить в гости к реставратору, Самир?

- Я буду только рад, Кэт, - развел руками шейх, - но меня не приглашали.

- Отлично, я приглашаю. Раз уж вы пришли, не могу же я бросить вас. За пять минут до вашего прихода мимо меня пронесся Артур со словами "быстро во флигель". Вот мы на месте, я и вы, в качестве моего спутника. Вас устраивает такой расклад?

- Быть вашим спутником? Спрашиваете!

- Только одна вещь, Самир, прежде чем я постучу, - она повела глазами по стоящей за спиной шейха охране, - думаю, вам стоит войти в святая святых одному. Оставьте парней за дверьми. Уверяю, ничего плохого с вами в мастерской не случится. Наш реставратор успел разменять восьмой десяток и серьезной угрозы для вас не представляет.

Не замечая иронии Кэт, Самир на родном языке сказал пару слов арабу, стоявшему по его правое плечо. Это был видный, похожий на самого принца, мужчина, чью красоту портило высокомерное, даже брезгливое выражение, застывшее на лице. Оно придавало ему сходство с кровожадным пустынником-головорезом. Выслушав шейха, разбойник скривился сильнее, отчего лицо его стало вовсе зверским. Коротко кивнул хозяину, окинул Кэт взглядом оголодавшего леопарда, узревшего косулю.