Темная Душа - Страница 36

Под вечер набежали тучи, потушили солнце. Небо вдали с треском разошлось, из прорехи хлынул ветер, полетел через холмы, запутался, заметался в листьях. Раздул волосы Катрионы, свободными прядями падающие ей на плечи. Настало время уходить.

- Сейчас пойдет дождь, Катриона, слышишь - грохочет? - Бойс отбросил колосок, стебель которого жевал, - ты сегодня хорошо себя вела и отлично потрудилась.

Он указал на косы цветов, свернувшиеся на ее платье, лежащие на земле между ними, брошенные на расстеленный сюртук.

- Пора собираться домой. Я и Милле уезжаем. Ты пойдешь к маме.

Она сгребла в охапку пестрые гирлянды и резким движением протянула их ему, поднимаясь на колени. Бойс растерялся. Она придвинулась очень близко и словно шарфом обмотала цветочным украшением его шею. Наклонилась и посмотрела потемневшими, цвета старой стали, глазами, в которых дрожало ожидание.

- Завтра Катриона будет хорошо себя вести.

Бойс отстранился, почувствовав пышущее от нее тепло, тонкий чистый аромат ее тела. Ощутил опаляющую робость и страшное смятение.

- Катриона, дождь собирается! - прокричала от калитки Анна, - Господа, становится прохладно и вечереет! Домой! Все домой!

Девушка убежала. Бойс вытер рукавом вспотевший, несмотря на прохладу, лоб и поднялся, опираясь на ствол. Джон Милле, все еще не в силах высвободиться из объятий музы, водил кистью по холсту, рисуя по памяти.

- Я скоро ухожу, Лайонел. Надеюсь, ты присоединишься ко мне? - на утро следующего дня спросил за завтраком Милле. - Мне без тебя не справиться!

- Я не бросаю друзей на поле битвы, Джон! - Бойс прекратил беседовать с матушкой о чем-то малозначительном, одним духом выпил свой кофе. - Мама, когда я вернусь, ты сыграешь мне на клавесине Моцарта?

- Да, сынок, но, - Элеонора МакГрей положила ладонь на сгиб локтя Бойса, уже готового бежать, и удержала его, - Куда вы спешите, молодые люди? Вчера вас не было целый день, сегодня вы снова намерены пропасть? Я заинтригована.

- Спрашивай у Джона, мама, - Бойс потянулся и поцеловал мать в щеку, - это ему я помогаю в делах. Не волнуйся, ничего антигуманного и криминального мы не замышляем. Все та же блажь, все те же розочки и ангелочки, как сказал бы отец.

Хозяин дома, читавший книгу, гневно дернул седеющим усом.

- Джон, - трогательное лицо леди МакГрей повернулось к Милле, - сын говорил, вы намеревались рисовать наш сад? Он вас больше не интересует?

Бойс не дал другу раскрыть рта:

- Ты разве не знала, мама, что наш сад - не единственная достопримечательность сих мест. Нимфы в нем, к примеру, не водятся. Зато они есть в окрестных лесах.

- Я встретил девушку, леди МакГрей, и рисую ее, - слегка смущаясь, растолковал Джон, - Она очень красива, но дика, совсем не сидит на месте. Только ваш сын имеет на нее необъяснимое влияние, рядом с ним она спокойна. Чтобы изобразить ее, мне не обойтись без его помощи.

- Если так, пусть Лайонел помогает вам. Вы мастер, у которого моему балбесу есть чему поучиться. Но кто ваша загадочная дикарка? Я ее знаю?

- Это Катриона Монро, мама, - ответил за Милле Бойс, ножом размазывая ягодный джем по слегка подрумяненному гренку, - дочь Анны Монро, молочницы и лекарки. Я недавно спрашивал тебя о ней. "Дурочка Кэт" зовут ее в деревне. Совершенно удивительное существо. Как сказал Джон, красивая, но в голове полнейшая тьма. Бедняжка. А я у тебя, знать, кудесник - животные и дети меня слушаются!

Посчитав свою шутку удачной, Бойс рассмеялся.

- Катриона Монро - не ребенок, - серьезно сказала Элеонора.

- Мама, - прекратил есть и насупился Бойс, - Перестань. Хорошо, не ребенок, но и не женщина, достойное жалости и заботы маленькое бедное создание. Не смотри укоризненно, мы ее не обидим.

- Вам нет нужды волноваться, мадам, - проникновенно присоединился Милле, - я заявляю с полной ответственностью...

- Идите, мальчики, - махнула Элеонора, - Помните, я хочу увидеть, что вы там нарисуете.

Молодые художники поблагодарили за угощение и ушли. Рэйналд МакГрей захлопнул книгу, сердито швырнул ее на стол, прямо на тарелки, и желчно продекламировал.

- "Животные и дети меня слушаются" - сопляк несет полную чушь, Элеонора. Ты уверена, что он не наломает дров? Скоро свадьба, а дело, где замешана Джейн, Мэри или Катриона, чистым быть не может, точно тебе говорю.

- Брось, Рэйналд. Лайонел сказал, что не обидит ее, у нас нет причин не доверять собственному сыну.

- Смотри, ты ему все позволяешь, с тебя и спрос. - Мак Грей недовольно покрутил ус, - Не обидит... Не обидит, так осчастливит. Сама знаешь как. Сначала заставит сидеть спокойно, потом, не далеко ходя, уложит...

- Фу, ты порой груб, как конюх. Девочка - сумасшедшая, Рэйналд, а Лаойонел хоть и повеса, но не безбожный развратник! - возмутилась жена, - Он не посмеет покушаться на ее невинность.

- Девочка - сумасшедшая красавица, если я правильно услышал, - буркнул МакГрей, подбирая книгу и раскрывая ее, - в этих делах первостепенную роль играет именно красота женщины. Не состояние ее мозга.

- Я, - Элеонора поправила салфетку на коленях, правильно переложила столовые приборы относительно своей тарелки, - Я присмотрю за ним, милорд.

Глава 7.

Даллас, США, XXI век.

Винтажный шевроле корвет темно-голубого цвета плавно зарулил на парковку, сверкая дисками на колесах, замер у торца двухэтажного здания на одной из улочек недалеко от даун-тауна Далласа. Дернув ручник, Маргарита Уайнпот оценила свое отражение в зеркале заднего вида, подкрасила губы малиновой помадой, взялась за ручку. Покидать уютный, отделанный белой кожей салон не хотелось.