Темная Душа - Страница 101

101

- Лучше бы тебе смочь побыстрее. Впредь будь сговорчив.

Бри отключилась. Повертела сотовый в пальцах, сунула его в тесный карман брюк.

- Две ракеты запущены и скоро долетят, - улыбнулась она самой себе, - наводим на цель третью.

Сказав это, женщина вылезла из внедорожника, пошла к особняку, из открытых окон которого на улицу вырывался полный обиды детский плач.

Глава 15.

Шотландия, XIX век.

Бойс проспал три дня, еще день провалялся в постели. Новым утром упрямо поднялся и пошел седлать лошадь, наплевав на недомогание и врачебные предписания. Бездействие его бесило. Катриона снилась каждую ночь. Он тосковал по ней, он ее хотел. Потеря Милле и Лондон были окончательно оплаканы. Бойс в тайне строил новые планы.

"Лондон - не единственное место, где художник может работать, - подумал он, верхом выезжая из ворот поместья, - Есть еще Париж, Рим. Есть райская Греция, есть Новый Свет. Весь мир открыт, талант не даст мне погибнуть с голоду. Возможно, даже прославит меня. Нет. Еще не конец. Все только начинается. Катриону я не потеряю. Она совершенная натурщица, я буду писать с нее образ за образом. Муза моя, моя женщина".

Конь плясал, радуясь первой за много дней прогулке. Бойс покрепче перехватил поводья.

"Как Милле неправ! Как слеп! - продолжил он думать, - Не понял, что безумие - это маска. Она за ней прячется от мира. Я вижу, какова она на самом деле - нежная, естественная, талантливая. Пусть она станет моей не только по плоти, но и по закону - я хочу этого. Я сумею всем доказать, сумею отстоять нас...Она полностью выздоровеет рядом со мной... "

Погруженный в беспокойные счастливые думы, он доехал до заветного места. Увидев сквозь деревья белую фигурку, задохнулся от радости.

- Славная девочка, - шепнул он, входя в заросли ежевики, увешенные зелеными ягодами, - ждет меня. Мой преданный прелестный зверек.

Катриона сидела на земле, сгорбившись, подтянув покрытые подолом колени к подбородку. Она была чем-то занята, Бойс не видел чем.

- Катриона, - отпустив коня пастись, он пошел к ней, - Как я соскучился! Ты не злишься на меня?

Катриона промолчала, не подняла головы.

- Катриона, - он присел рядом, попытался заглянуть в занавешенное волосами лицо, - Посмотри на меня, сердце мое. Прости, что долго не приходил.

Она не ответила, что-то проделывая рукой на земле.

- Чем ты занята? - он перегнулся через нее и посмотрел. Катриона рыла пальцами яму. Рыла ожесточенно, дергая траву и горстью выгребая грунт, словно хотела сломать себе ногти.

- Я рою могилу, - сказала она монотонно.

- Кому? - осторожно спросил Бойс.

- Птичке. Она погибла, я хочу похоронить ее.

- Где же птичка?

Она сунула грязную ладонь под платье, потом подняла ее повыше и разжала пальцы. На ладони лежала желтая канарейка с размозженной головкой.

- Что с ней стряслось? - у Бойса кровь застыла в жилах.

- Я ее убила, - сказала Катриона и посмотрела на него. В серых глазах не было и признака мысли. - Она села совсем близко, стала противно петь. Я поймала ее, стукнула камнем. Мерзкая птаха.

Катриона сжала крохотный трупик в кулаке. Отвратительная гримаса исказила ее классически правильные черты.

- Это все ты виноват! Ты заставил!

Она бросила птичку, схватила горсть земли и с визгом швырнула ее Бойсу в лицо. Он не ожидал, не успел отвернуться, грязь залепила глаза, попала в ноздри. Он затряс головой от противного ощущения, вскочил и побежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая через шаг. Добежал до мелового ручья, вошел по колено в воду, начал яростно отмываться. Закончив, вышел на берег, снял рубашку и утерся ей.

- Что это было? - со злостью крикнул он, увидев, что Катриона тоже пришла к ручью и хмуро наблюдает за ним, - Ты совсем с ума со...

Бойс осекся. Нет, она не сошла с ума. Она и есть сумасшедшая. Всегда ей была.

Катриона кинулась к нему, повисла на шее.

- Мой, мой, мой, мой, мой, мой, мой - заикаясь, бормотала она.

Случай с канарейкой стал не единственным. Как-то Катриона поймала лягушку и по очереди оторвала ей все лапки. Растерла в пыль бабочку. Выхватила у Бойса блокнот с зарисовками и начала драть из него листки. Сходила по малой нужде прямо у него на глазах. В тот момент Бойс отвернулся и выругался, в первый раз пожалев о своем положении.

Девушка продолжала чудить, позабыв стихи, перестала быть нежной, растеряла хорошее настроение.

Хуже всего давалось расставание с ней.

"В следующий раз она будет целиться не в спину, а в голову, - подумал Бойс, потирая ушибленное место между лопатками, куда попал брошенный Катрионой камень, - Меня постигнет участь канарейки".

- Не уходи, Бойс! - злобно кричала Катриона из чащи, - Не отпускайте его! Слышите?! Не отпускайте!

В жаркие дни ей становилось дурно - она начинала без причины трепать его, чего-то требовала, тащила то в одну, то в другую сторону, рыдая и хохоча.

Бойс хотел поговорить с Анной о состоянии дочери, но не посмел. Анна приходила пару раз, видела, как он рисует Катриону, видела картину Милле, думала, что все хорошо - он держит данное слово. Что ей сейчас сказать?

Все чаще на лице девушки он замечал то бессмысленное, идиотское выражение, которое в первый раз глубоко поразило его. Он начал ею тяготиться. Желал ее, но не так как прежде. Пару раз позволил себе остаться дома, чтобы отдохнуть от ее истерик. Встреча после разлуки повергла его в отчаяние - Катриона порвала на нем рубашку, в кровь расцарапала шею. Она была очень сильная, цепкая, злая, как оса. В близости горячая, импульсивная, ненасытная.

101